Поиск

Опубликовано: 30 июня 2018 (изменено) Осторожно, спойлеры! Данный рассказ является своего рода спин-оффом к Тринадцатой партии Мафии, поэтому он содержит значительные спойлеры к предыстории моего персонажа и в связи с этим категорически не рекомендуется к прочтению читателям, не ознакомившимся предварительно по-меньшей мере с Прологом, а лучше со всей партией целиком. Да, хронологически это приквел, но читать его нужно строго после ознакомления с партией, а не наоборот. Поэтому тем, кто изучать партию не собирается совсем, читать этот рассказ абсолютно не имеет смысла, потому что он рассчитан на уже знакомых с сеттингом читателей, никаких дополнительных пояснений "что, где, когда, почему, зачем" я в тексте не даю, и вне контекста партии рассказ рассматривать бессмысленно. Спасибо за понимание. И раз уж тут уже образовалось предисловие, добавлю ещё пару важных вещей. В первую очередь, хочу сказать большое спасибо @TFOLC за его рассказ к самоделке @AdNorrel Синий ретромобиль (тоже спин-офф к партии), который и вдохновил меня на написание этого всего, хотя изначально это должны были быть просто три фотографии для длиннопоста без какой-либо истории. Сразу предупреждаю, что рассказ получился тяжёлым и мрачным, и именно поэтому я так долго не хотела его писать (пролить свет на прошлое моего персонажа АдНоррел мне предлагал ещё в начале мая). Его написание стало возможным только благодаря тому, что я вовремя вспомнила про одну книгу, и поняла, как можно её использовать в тексте, чтобы преодолеть самый спорный момент. Тем не менее, учитывая, что персонаж сильно ассоциируется со мной, потому что в партии я опять отыгрывала в каком-то смысле себя (но не полностью, так что на этот раз различий больше, и в кои-то веки появились различия в характере, а не только в биографии), считаю нужным написать дисклеймер, что все события вымышлены и любые совпадения являются случайными. Почему я придумала своему персонажу именно такую биографию, будет подробно написано в моём длиннопосте в теме финала. Поскольку история основана на мафии, я намеренно сохранила свойственное ей оформление мыслей и прямой речи, чтобы чётче была видна грань между настоящим моментом и флэшбэками, поэтому пусть вас оно не смущает. И на всякий случай для читателей, не знакомых с партией, и проигнорировавших предупреждение о спойлерах, замечу, что бегите!!! это последний шанс! действие разворачивается в вымышленной европейской стране в 30-х годах прошлого века, при этом сама страна была скорее старомодной, чем прогрессивной. Но вам этих знаний всё равно будет недостаточно, потому что вы сейчас словно впервые взяли в руки детектив, но начали его читать с конца. Так же неинтересно! ?Одумайтесь! Как я уже дала понять выше, путешествие в прошлое в поисках скелетов в шкафу моего персонажа будет далеко не весёлым, ведь речь пойдёт о вещах, которые для современного человека звучат дикостью и варварством, но по тем временам они считались нормальными. Вы точно хотите это прочитать? ? Вот теперь можно начинать. "Все четыре носильщика моментально бросились врассыпную и заняли безопасные позиции на высоком заборе в ожидании предстоящего интересного зрелища. Бэк бросался на трещавшую под топором стенку, грыз ее зубами, налегал на нее всем телом, воюя с нею. Где топор ударял снаружи, там пес, то рыча, то воя, атаковал дерево изнутри. Он делал бешеные усилия поскорее выбраться из клетки, а человек в красном свитере был полон спокойной решимости выпустить его оттуда. — Ну, красноглазый дьявол! — сказал он, когда отверстие расширилось настолько, что Бэк мог протиснуться в него. И, бросив топор, взял в правую руку дубину. Бэк в этот миг действительно был страшен, как дьявол: весь ощетинился и подобрался для прыжка, в налитых кровью глазах был безумный блеск, изо рта бежала пена. Уже он готовился обрушить на человека все сто сорок фунтов своего тела с яростью, дошедшей до предела, оттого что столько времени приходилось ее сдерживать. Он взвился в воздух и хотел мертвой хваткой вцепиться в своего врага, но в это самое мгновение получил такой удар, который на лету отбросил его назад. Щелкнув зубами от мучительной боли, Бэк перевернулся в воздухе и упал, ударившись о землю боком и спиной. Он ни разу в жизни не был бит палкой — и растерялся. С рычанием, в котором слышался жалобный визг, он вскочил и опять хотел кинуться на обидчика, но второй удар свалил его. Теперь он уже понимал, что виновата во всем дубинка, но в своей ярости забыл об осторожности. Раз десять он бросался, — и всякий раз дубинка останавливала его на лету и валила наземь. После одного особенно жестокого удара Бэк еле поднялся. Он был так ошеломлен, что не мог больше бороться. Он шатался, из носа, пасти и ушей текла кровь, и его красивая шерсть была испачкана кровавой слюной. Человек в красном свитере подошел к нему и хладнокровно, не спеша нанес ему страшный удар по морде. Вся боль, которую до сих пор перенес Бэк, была ничто в сравнении с этой. Зарычав, он опять кинулся на мучителя. Но тот, переложив дубину из правой руки в левую, спокойно схватил его за нижнюю челюсть и завертел им с такой силой, что Бэк описал полный круг в воздухе, потом полукруг — и грохнулся на землю головой и грудью. Еще раз прыгнул Бэк на человека, но тот нанес ему сокрушительный удар, который умышленно приберег напоследок. Бэк свалился совершенно разбитый и оглушенный. — Вот молодчина! — в восторге крикнул один из зрителей на заборе. — Этот любого пса усмирит!" Амелия резко захлопнула книгу и еле сдержала инстинктивную попытку яростно ударить ей по столу. Возьми себя в руки, в конце концов, книга не виновата. Нет, виновата. Книги с самого детства учат нас, что хорошо, а что плохо, что нормально, а что нет. Некоторые из стереотипов, в том числе поведенческих, берут своё начало ещё в сказках, и эти нормы не менялись столетиями. А со стереотипами очень, очень тяжело бороться. Девушка сердито положила книгу на стол и мрачно уставилась на неё. На обложке красовался гордый сенбернар и заголовок "Джек Лондон. Зов Предков." Надпись, как и сама книга, была на английском языке - поскольку Амелия уже несколько лет участвовала в раскопках, она владела им на свободном уровне, и потому старалась избегать "шедевров" бернальдийского перевода. В интерпретации переводчиков книга называлась "Зов Природы", и это был ещё относительно нормальный вариант названия, но передача содержания, скорее всего, опять оставляла желать лучшего. И ЭТО они считают детской литературой! А потом удивляются, откуда вокруг столько жестокости! Действительно. Ведь тридцать лет назад в некоторых кругах считалось абсолютно нормальным так обращаться с животными, и с тех пор мало что изменилось. И вот уже нынешние полицейские, воспитанные на этих книгах, заявляют в лицо, что это не их дело, кто там как "укрощает" собаку. "- У графини Ван-Ровер украли рубиновое ожерелье в сто карат, почтенного банкира кто-то из отпрысков задушил ради завещания, ревнивая жена бросилась на мясника с его же ножом, на улице Рунко подожгли бакалейную лавку, а вы хотите, чтобы мы тратили время на какую-то псину! Ей-богу, это же всего лишь животное! Как вы вообще себе это представляете - что мы придём, и будем указывать хозяину в его же доме - не перебивайте меня! - как именно ему следует обращаться со своей собственностью?! Вы в Ланкервилле, а не в Лондоне, госпожа Ван-Альден! Эти заморские сантименты в отношении зверей тут никто, кроме вас, не разделяет. Да, жестоко, но разве охота на лис или волков менее жестока? Домашняя собака травит дикую на потеху человека! И что дальше - охоту тоже запретить? Нет уж, давайте проведём грань! Его собака - его право! Людей же не бьёт? Нет? Может, угрожает? Обижает прислугу? Ну так и что вы от нас хотите?! Ничем не могу помочь. Придёте, если возникнет угроза безопасности людей." - Я и пришла... - устало пробормотала Амелия в ответ на ускользающее воспоминание о разговоре с сердитым начальником полиции, который крайне не любил, когда его беспокоили по пустякам. Это был человек профессиональный, и потому лишённый умения сопереживать. Ему не было дела до страданий не обладающих юридическими правами существ. Его не волновало, что чувствуют те, кто вынужден это раз за разом наблюдать. Ему не пришло в голову, что кто-то из этих свидетелей действительно готов пойти на что-то большее, нежели просто обратиться к нему. Начальник полиции был последней надеждой и последним препятствием на этом пути. Но он так и не понял, что говорил с девушкой, которая прекрасно знала, на что способна, и боялась этого. Амелия перевела взгляд с книги на окно, из которого открывался вид на поместье. Где-то там внизу сидел на привязи охотничий пёс по кличке Руфус. Несколько лет назад её отчим Патрик купил его ещё щенком, чтобы натаскать на поиск логовищ волков, в чём лайки очень хороши. Формально собака была его, но Амелия очень привязалась к Руфусу, как и он к ней. Других друзей у них обоих не было, хотя пёс наверняка считал своим другом дворецкого, на которого легли основные заботы по содержанию питомца. Но тот был слишком занят, чтобы играть с ним, так что Руфус был больше рад компании юной Амелии. Патрик, конечно, не одобрял этого, ведь собака нужна была ему для охоты. И в какой-то момент его ворчание, что из Руфуса нужно выбить "всю эту дурь", воплотилось в реальность - после празднования результатов очередной охоты Патрик взял цепь, и жестоко избил пса. На следующий день он признал, что сделал это потому, что был пьян, но заявил, что охотничий пёс должен быть злым, и поэтому такие методы дрессировки вполне приемлимы. Когда Амелия принялась спорить, отчим напомнил, что это не её собака, и, следовательно, не её дело. Они крупно поругались, и неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы это не произошло перед очередной поездкой на раскопки - старинные друзья родителей Амелии были палеонтологами, и поскольку она ещё с детства проявляла интерес к этой науке, они стали брать её с собой, как только она достаточно подросла. Когда она вернулась после окончания сезона, то обнаружила, что Патрик время от времени продолжает "воспитывать" Руфуса. Амелия пыталась убедить его прекратить мучить пса, пыталась заставить, пыталась умолять, пыталась найти способ повлиять, пыталась угрожать полицией - всё было бесполезно. А всё потому, что, как она позже с ужасом поняла, ему просто нравилось мучить сидящее на привязи животное, и он искренне наслаждался этим. Увы, её мать закрывала на это глаза, ибо не любила домашних животных в принципе, и Руфуса в частности, а дворецкий мог только посочувствовать. Полицию рассказ не впечатлил, к начальнику её в тот, первый разговор, и вовсе не пустили. Вскоре после этого ей удалось спасти пса от очередных побоев, встав между ним и отчимом. Тот замахнулся, но вместо удара лишь бросил цепь на землю... "- Вот ведь бестолочь! Упрямо лезешь не в своё дело! Думаешь, что всегда будешь приходить и вмешиваться? А как же твои драгоценные экспедиции?" Конечно, Амелия уже думала об этом, и потому через некоторое время попыталась спасти Руфуса, подговорив знакомых, чтобы они отвезли их обоих на машине до вокзала, чтобы добраться на поезде до Рузовитта, где она сдала его в приют. Увы, Патрик не поленился навести справки, и вскоре собака была возвращена владельцу. Амелию не остановило ни наказание, ни усилившийся надзор, и в следующий раз ей удалось сбежать с Руфусом до пригорода Кесареля, где она выпустила его на свободу, а сама поехала дальше на поезде. Увы, верный пёс не придумал ничего лучше, кроме как вернуться по путям в Ланкервилль, откуда он легко нашёл дорогу до поместья. А Патрик стал хитрее, и просто запирал Амелию, когда собирался идти за цепью, и она больше ничего не могла сделать. Она перепробовала все доступные способы решить проблему, но тщетно. А в реальности всё было куда хуже, чем описано в книге... Просто потому что это происходило не в фантазии писателя, а с живым существом из плоти и крови... "- Плохой пёс! Очень плохой пёс!" "Bad dog! Very bad dog!" by R2 D2, on Flickr Амелия закрыла глаза, пытаясь избавиться от воспоминания, но память только и ждала этого момента, чтобы показать ей то, что она предпочла бы забыть. В голове вновь послышался звон цепи и жалобный скулёж... Девушка резко открыла глаза, усилием воли заставляя себя прекратить думать об этом. Как же она ненавидела Патрика! Он всегда был чужаком в поместье, на которое не имел никакого права - по бернальдийским законам, если в завещании не будет указано иное, его унаследует Амелия. Её отношения с отчимом с самого начала были натянутыми, и окончательно испортились из-за Руфуса. Как жаль, что пёс был слишком покорного нрава, чтобы загрызть своего мучителя! Он не боялся волков, не боялся даже медведей, но научился бояться Патрика... Как следствие предыдущего, в голову прокралось другое воспоминание: Амелия сидит на земле возле пса, и осторожно гладит его, стараясь не касаться мест, в которые пришлись удары, а тот тихонечко бьёт хвостом по земле, и пытается уткнуться носом в её руки. "- Прости меня... Что этот монстр с тобой опять сделал?" "Forgive me... What did this monster do to you again?" by R2 D2, on Flickr Он страдает, и никому нет до этого дела, потому что страдает не человек... Что с ними со всеми не так?! Это следует остановить. Я не могу просто сдаться и бросить друга в беде. Если этот дурацкий мир не собирается меняться сам, придётся мне его менять! И вот тогда, сидя с Руфусом и смотря на заходящее солнце, Амелия осознала, что единственный способ прекратить его мучения - убить Патрика. Но это открытие было не настолько шокирующим, как тот факт, что она сразу поняла, что готова это сделать. Эта мысль ужаснула её. Амелия впервые в жизни задумалась над тем, что она способна на убийство. Не на любое, но всё-таки нашлась причина, ради которой она готова была нарушить законы земные и небесные. И эта причина сейчас вопросительно смотрела снизу вверх, уловив смену настроения девушки. "- Всё будет хорошо... для тебя всё будет хорошо..." - печально сказала Амелия, обнимая собаку. Но что будет со мной? Амелия недовольно покачала головой, отгоняя и это воспоминание. Да, это ужасно - осознавать, что можешь совершить настоящее преступление. Но с самого появления этой мысли она знала, что это случится. Потому что все остальные планы не сработали, и другого пути просто не было. Кто-то другой на её месте мог бы прекратить страдания Руфуса, милосердно затянув его ошейник потуже, но только не Амелия. Почему страдать должен пёс, а не его мучитель? Патрик не должен избежать наказания за свои деяния, и он ответит за них. Но в то же время она боялась того, что дремало в её характере до этого момента. Она отчаянно надеялась, что всё-таки свершится чудо, и проблема решится сама. Её последний поход в полицию, где произошёл тот злополучный разговор с начальником, был последней попыткой предотвратить неизбежное. Увы, он не считал необходимым спасать каких-то неразумных животных от жестокого обращения. Особенно когда люди вокруг создают столько проблем. - Чтож, детектив Калккис, будет вам ещё одна проблема... - тихо пробормотала Амелия, переводя взгляд на лес за окном. - Ваш ум против моего. Вы не оставили мне выбора. Она встала с кресла, чтобы поставить книгу на место. Пора положить этому конец. План был готов давно, хладнокровный, жестокий и идеальный. Как раз то, что заслужил Патрик... *** "- Всегда помни, где расставлены капканы, чтобы случайно не наступить на них." Как давно это было! Много лет назад, ещё до появления Руфуса, Патрик взял с собой на охоту Амелию, чтобы показать, как расставлять капканы. В то время ей это было ещё интересно, но перестало быть интересно, как только они нашли пойманного лиса, и отчим без сожалений прикончил его ударом дубины. "- Это чтобы мех не повредить. Воротнички снова в моде." - равнодушно заметил он, пока Амелия во все глаза смотрела на прекрасное животное, которое ещё минуту назад пыталось бороться за свою жизнь, а теперь неподвижно лежало на земле. Теперь она никогда не сможет забыть этот день... "Always remember where the traps are, in order not to accidentally step on them." by R2 D2, on Flickr Она и не забыла. Накануне очередного обхода капканов, которые Патрик совершал регулярно, Амелия отправилась в лес, руководствуясь информацией, усвоенной много лет назад. Какая ирония! Он сам дал ей в руки оружие, рассказав, где и как надо ставить капканы. Найти нужную звериную тропу оказалось несложно - зная, что Патрик настолько человек привычки, что всегда совершает строго определённую последовательность действий и ходит одним и тем же маршрутом, логично было предположить, что капканы будут стоять если и не на том же самом месте (звери ведь тоже обладают памятью), то, по-крайней мере, на той же тропе. И они там и оказались. Их точное местонахождение выдала протухшая приманка, которая никого не заинтересовала - должно быть, Патрик плохо обработал капкан, маскируя запах железа, и это отпугнуло добычу. Зная, что капканов вокруг приманки должно быть четыре, Амелия при помощи палки нашла и спустила их все, заставив захлопнуться вхолостую. Затем она осмотрела то, как они были расположены, и усмехнулась. Ну конечно. Точно так же, как и тогда. Следовательно, и обходить их Патрик будет абсолютно так же, как и всегда, ведь сам же учил, как важно не попасться в собственный капкан. Поэтому Амелия собиралась переставить их левее, так, чтобы они оказались именно там, где он будет их обходить. Но сперва надо было снова взвести капканы, что оказалось самой сложной задачей, потому что для этого нужно было приложить большое усилие к обоим пружинам. К счастью, Патрик показывал ей трюк с верёвкой и деревом, упрощающий процесс раскрытия капканов, поэтому Амелия смогла повторить этот приём, хотя труда у неё ушло больше, и последний капкан она еле взвела. После этого она аккуратно, с опаской посматривая на острые зубья и стараясь не спустить пружины, перетащила капканы на нужные места. Не было нужды их обрабатывать, удаляя все запахи - это необходимо, когда они ставятся на животных, но девушка ставила капканы на человека... Кожаные перчатки позволяли ей не беспокоиться об отпечатках пальцев. Теперь оставалось только замаскировать капканы, а также прикреплённые к ним цепью якоря в виде увесистых кусков дерева и прочие следы своего присутствия. Будучи палеонтологом, Амелия в совершенстве умела раскапывать бесценные останки вымерших существ. Неужели вы думаете, что она не сможет бесследно закопать какую-то железяку? "I can dig up the remains of extinct animals in perfection. Do you really think that I can't bury some piece of iron without a trace?" by R2 D2, on Flickr Когда всё было готово, Амелия окинула взглядом окружающее пространство, чтобы убедиться, что всё выглядит точно так же, как и до её прихода. Идеально. Безжалостный план вплотную подошёл к своему финальному акту, и от неё больше ничего не зависело. Девушка повернулась, и пошла домой. До этого момента она была предельно сосредоточена, но это состояние прошло, и теперь она понимала, что устала не только физически, но и морально, и потому не испытывала вообще никаких эмоций. Конечно, раньше Амелия сомневалась - но не из-за того, нужно ли идти на такие крайние меры, спасая собаку от побоев, а из-за того, получится ли исполнить этот план, и сработает ли он. Ведь хоть она и точно рассчитала заранее, как нужно передвинуть капканы, чтобы, наступив ногой в первый из них и падая, Патрик гарантированно угодил рукой в один из оставшихся трёх капканов, что пригвоздило бы его к земле за счёт привязанных к ним цепей - всё равно оставалась крошечная вероятность, что каким-то чудом этого не произойдёт. Если он сумеет освободиться, то всё пропало: Патрик единственный, кто будет знать, что капканы оказались не на своём месте. Но Амелия прекрасно понимала, на что идёт. В случае раскрытия преступления её ждала бы виселица, но девушка готова была понести ответственность за свой поступок, и не боялась наказания. Умирать не так страшно, как жить в мире, где люди способны на столь ужасные поступки... где ты и сам способен на них, пусть и ради благой цели. Ведь к тому моменту, когда Патрика найдут, он либо умрёт от болевого шока и потери крови, либо будет растерзан теми, на кого сам же и охотился. Учитывая, сколько боли он принёс Руфусу, и сколь многих хищников истребил за свою жизнь - Амелия считала, что оба исхода будут вполне справедливыми и полностью заслуженными. Хотя такой оригинальный способ убийства она избрала вовсе не из садизма или мстительности, а потому, что это был самый простой способ избавиться от отчима, не привлекая к себе никакого внимания. Никто и никогда не догадается, что это был совсем не несчастный случай, ведь неприятности с капканами случаются время от времени, и, как правило, исход у них трагический. Да и на обходе капканов она была всего один раз, и то это было так давно, что вряд ли кто-то вспомнит об этом, а даже если и вспомнит, то вряд поймёт, что этого раза ей оказалось достаточно, чтобы разобраться, как обращаться с ними. Амелия мысленно улыбнулась. Нет, она не попадёт на виселицу. План продуман до мелочей и безупречен. Всё получится. *** Начальник полиции и его помощник заканчивали осмотр места происшествия, которое находилось в лесу в окрестностях Ланкервилля. Был прекрасный сентябрьский день, щебетали птички, жужжали насекомые, но внимание служителей закона было поглощено растянувшемся поперёк тропы трупом мужчины средних лет, угодившим рукой и ногой в большие зубастые капканы. Не нужно было быть судмедэкспертом, чтобы установить причину смерти. "Everything is clear - this is an accident." by R2 D2, on Flickr - "Но кто бы мог думать, что в старике окажется столько крови!" - процитировал, пыхтя трубкой, детектив Калккис. - Нечасто увидишь такое жуткое зрелище. Значит, это господин Грир? - Да, сэр, его уже опознали. - отозвался его помощник. - Он всегда охотился в этом лесу. - Доохотился. - буркнул начальник полиции. - Ещё повезло, что родственники заметили его отсутствие, и тело нашли быстро. А то получилось бы, как с тем волчатником, который угодил в медвежий капкан, и скелет его нашли только следующей весной. Если уж даже матёрые охотники сами не всегда соблюдают технику безопасности, то чего ждать от этих аристократов-любителей? - Говорят, он был тот ещё пьяница - напивался так, что бил свою же собаку. Возможно, не до конца трезвым в лес пошёл... - Да, я помню. Мне его падчерица всё доказывала, что мы должны что-нибудь с этим сделать. Но такого закона нет, так причём тут вообще мы? Это его дом, и его собственность. Была. - Сэр, вы заметили эти следы вот здесь? - спросил его помощник. - Судя по всему, он безуспешно пытался свободной рукой дотянуться до ружья, но длина цепи не позволила его взять. - Похоже на то. - согласился Калккис. - Чтож, думаю, пора послать за кем-то, кто может снять с него капканы, и пусть забирают тело в морг. Нам тут больше делать нечего. Дело ясное - это несчастный случай. Всегда говорил, что охота до добра не доводит, и вот вам подтверждение. Можете так и записать в свою записную книжку. - Да, вы правы. - содрогнулся полицейский, отводя взгляд от самой большой лужи крови, которую ему приходилось видеть за свою карьеру. Начальник полиции понимающе хлопнул его по плечу, и они отправились в обратный путь. *** Прошло почти четыре года с того самого дня. Амелия сидела в кресле возле камина, и смотрела, как горит огонь. Очередные раскопки позади, и хотя впереди ждала долгая работа по обработке найденных окаменелостей и их подготовке к передаче в музей, этот вечер выдался свободным, и потому мысли девушки вновь возвращались к 21 сентября 1933 года. Как много всего изменилось с тех пор! Все вокруг считали, что это был несчастный случай. Об этом даже написали в газете - ещё бы, такое событие, да ещё и случившееся с представителем аристократии, а не с каким-то никому не известным сельским охотником. К сожалению, газеты читают все, поэтому на протяжении всего этого времени Амелии приходилось с раздражением выслушивать соболезнования от всех, кто с ней общался, и даже когда шумиха улеглась, все новые знакомые, если у них была хорошая память, считали своим долгом выразить своё сочувствие. Чему? Смерти того, для кого избивать цепью своего же питомца - это нормально? А вот Руфусу никто не сочувствовал! К счастью, чем больше времени проходило, тем реже среди них попадались те, кто вспоминал "трагедию близ поместья Ван-Альденов", услышав фамилию Амелии, но её это по-прежнему раздражало. Приходилось вежливо благодарить, соглашаться с тем, что это ужасная трагедия, и менять тему. Девушка терпеть не могла лицемерить, но умела делать это безупречно, так что роль свою она играла великолепно, и всё раздражение оставалось внутри. Да забудьте вы уже наконец об этом, и дайте забыть мне! Впрочем, общественное мнение всегда мало интересовало Амелию. Главное, что Руфус был спасён. Он стал заметно бодрее с тех пор, как в один прекрасный день его хозяин загадочно исчез, хотя, возможно, порой ему не хватало азарта бега по волчьему следу, так как при звуках далёкого воя он всегда тоскливо смотрел в лес. Но Руфус по-прежнему боялся звона металла. Пережитые физические и моральные травмы не могли не сказаться на нём, поэтому он прожил значительно меньше, чем мог бы прожить, зато последние два года жизни пса были счастливыми, и умер он на руках своей хозяйки. К сожалению, смерть Руфуса стала не единственной в этом доме, поскольку мать Амелии ненадолго пережила его, скончавшись по естественным причинам. Несмотря на их разногласия, усилившиеся после смерти Патрика (она тоже верила в несчастный случай, но про ненависть дочери к отчиму прекрасно знала, и потому обвиняла её в том, что та всегда получает то, что хочет - из-за чего девушка старалась как можно больше времени проводить в лаборатории или где угодно, лишь бы не в поместье), Амелия сильно переживала по этому поводу, и была совершенно не в восторге от получения наследства в двадцать три года. Хотя со временем она поняла, что наконец-то получила то, чего ей действительно не хватало - свободу, и это помогло ей смириться с утратой. Впрочем, свобода тоже имела свою цену - обладание поместьем и более чем солидным состоянием (хоть до по-настоящему богатых семейств Ван-Альденам всё же далековато), а теперь ещё и в настоящем времени, а не в широко распространённой перспективе "когда богатый старикан откинет уже наконец копыта", автоматически сделало Амелию выгодной партией. Повышение интереса к собственной персоне её несколько раздражало, хотя комплименты она охотно выслушивала, и с удовольствием манипулировала окружающими, чтобы они добровольно выполняли за неё или для неё ту или иную работу. Но, как говорится, не более того, да и взамен она давала ровно ничего. И даже не столько потому, что они большего не заслуживали (что, кстати, тоже верно), сколько из-за того, что девушку во много раз больше интересовала наука и стремление увековечить себя в ней, чем навязанные обществом представления о том, как надо жить. И, конечно, сказывались приобретённое недоверие к людям, разочарованность в обществе в целом и человечестве в частности. Так что неудивительно, что за прошедшие с момента получения наследства два года Амелия по-прежнему была одна, что её более чем устраивало, хотя общество почему-то считало иначе, и это вело к неизбежному ухудшению репутации, которое её не особенно волновало. Но отчасти это было чем-то вроде защитной реакции, связанной с убийством. Девушка не испытывала ни раскаяния, ни сожаления, потому что спасла этим друга от жестокости, и оттого твёрдо знала, что поступила правильно, и что иначе было нельзя. Поэтому проблема была совсем не в факте совершения убийства, а в наличии самой готовности зайти настолько далеко. Амелия упрямо не хотела признаваться даже самой себе, что в тот момент, когда она думала, что убила Патрика, на самом деле она убила себя. Какая-то её часть так и осталась на той тропе с капканами. И именно поэтому где-то в глубине души Амелия понимала, что такой ужасный человек, как она, никому не нужен. Окружающие понятия не имели, на что она способна, но от себя и своих перфекционистских стандартов ведь не убежишь, а полное осознание того, кем ты стал - это и есть худшее наказание... Им этого просто не понять. Никому не понять, пока они не совершат того же. И то ещё надо быть перфекционистом. Девушка ни капли не сожалела о содеянном и спокойно жила дальше без малейших угрызений совести, но, хоть она всячески пыталась это отрицать даже перед собой, убийство всё же оставило след в её душе и изменило её отношение к себе. Но разве Амелия была неправа, защищая Руфуса от жестокого обращения? Разве он не заслуживал защиты только потому, что не являлся человеком, не обладал правами и юридически являлся чьей-то собственностью? Разве отсутствие человеческого разума мешало ему чувствовать страх и боль? Разве были правы люди, которые знали о происходящем, и даже не пытались вмешаться? Разве право общество, для которого такое обращение с животными - норма? Разве не его равнодушие не оставило Амелии другого выбора? Разве можно было стоять в стороне, потому что остальным наплевать? Разве могла она оставить друга на растерзание чудовищу? Разве можно при таком раскладе победить монстра, не став при этом монстром? И, наконец, разве Патрик не заслужил своими поступками собственную участь? Пока Амелия смотрела на огонь и размышляла обо всём этом, в её голове постепенно, повинуясь настроению, начала звучать мелодия. Это был удивительный талант - не просто запоминать музыку и играть на слух, а время от времени мысленно улавливать мелодии, которые не только ещё никто никогда не слышал, но и которые даже отдалённо не похожи на современную музыку, словно они явились из другого мира, или из далёкого будущего. На самом деле это приблизительно то, как композиторы сочиняют новую музыку, с той разницей, что, как правило, они не пытаются опередить своё время лет этак на семьдесят. И вот как раз тут и крылась причина того, почему Амелия не смогла стать композитором - несмотря на все усилия, "что-то современное" ей так и не удалось сочинить, потому что это не она выбирала музыку, а музыка выбирала её. Но она и не особо жалела - раскапывать останки вымерших миллионы лет назад существ было всё-таки интереснее, а собственный талант её немного пугал своей загадочной необъяснимостью, хотя она страшно им гордилась. Поняв, что остывший чай допить так и не удастся, девушка поставила чашку на столик, встала с кресла и подошла к пианино. Музыка пришла к ней, чтобы быть сыгранной, и это желание надо исполнить. Пока Амелия играла, в гостиную тихо вошёл пожилой дворецкий. Он любил музыку, и всегда был рад послушать нечто новое, даже если оно окажется не совсем в его вкусе. Когда стихла последняя нота, девушка повернулась к нему. - Как вам это? - с любопытством спросила она благодарного слушателя. - Довольно экспрессивно, госпожа. - заметил дворецкий, что в его личном лексиконе означало "нет, всё-таки староват я для подобного, уже и не понять". Чтобы сгладить неловкость от того, что он на этот раз не проникся, дворецкий тут же добавил: - Словно вызов какой-то. - Вы как всегда зрите в корень, Рудольф. - слегка улыбнулась Амелия, но голос её был серьёзным. - Думаю, это действительно был вызов. Вызов мне. Вызов им. Вызов всему миру. - Стараюсь, госпожа. Я принёс вам газеты и письмо. - Спасибо, положите их на столик. - ответила она, вставая со стула. Когда дворецкий ушёл, Амелия подошла к столику и взяла конверт. Хм, обратный адрес незнакомый.... В нём лежало написанное роскошным витиеватым почерком письмо. "Уважаемая госпожа Ван-Альден! Вы меня не знаете, но мои знакомые в Университете имени Гриделиса Лукрима утверждают, что Вам может быть это интересно. На следующей неделе, а именно в понедельник, в Бернальдию приедет господин Роберт Брум. Врачи посоветовали ему горный воздух для поправки здоровья, и с его стороны было очень любезно выбрать местом отдыха мой отель "Приют шестнадцати". Если Вы хотите обменяться опытом с нашим южноафриканским гостем, мы будем очень рады видеть Вас у себя в Ардераардских горах. В этом году постояльцев довольно мало из-за погоды, поэтому Вашим научным дискуссиям никто не будет мешать. Инструкции, как добраться из Ланкервилля до отеля, и вся необходимая информация о проживании, включая расценки, прилагается на втором листе. Искренне Ваша, Нарцисса Оливия Боди." Глаза Амелии загорелись. Сам Роберт Брум! Палеонтолог, специализирующийся на австралопитеках, но открывший для мира такие интересные виды рептилий, как Euparkeria capensis и Erythrosuchus africanus! Такую уникальную возможность набраться опыта у заслуженного ветерана охоты за окаменелостями упускать нельзя! Судя по дате отправления, следующий понедельник - это уже послезавтра. Значит, нужно составить план, и собрать вещи... И хотя интуиция подсказывала, что с этим письмом что-то не так, её полностью заглушила радость от предвкушения новой интересной поездки. Ну в самом деле, что тут такого особенного - хозяйка через знакомых нашла возможность заработать ещё на одном клиенте в мёртвый сезон, но от этой сделки все участники только в выигрыше, не так ли? Увы! Даже если сыр не бесплатен, это не означает, что он не лежит в мышеловке. Все эти четыре года Амелия считала себя хитрее всех, ведь полиция ничего не заподозрила, и ни у кого и в мыслях не было, что именно она, а не досадное несоблюдение техники безопасности, явилась причиной инцидента. Но был один человек, который мастерски наводил справки, превосходно разбирался в психологии и мог раскусить даже наиболее запутанные преступления. Этих умений ему было достаточно, чтобы понять: кто умеет раскапывать, способен и закапывать, следовательно смерть Патрика Орландо Грира - это не несчастный случай, а жестокое, хладнокровное и идеально спланированное убийство. Этот человек мог бы обратиться в полицию или начать шантажировать девушку, но он был не из таких. Нет, нет, он был выше этого! Он мнил себя великим Гроссмейстером, и потому готовил для Амелии и ей подобных куда более драматическую участь... И имя этому Гроссмейстеру - N.O.BODY. Примечания Обсуждение из старой темы (на 3 страницы + ещё 2, которые были выделены в отдельную тему ) Версия со всем оформлением и лайками (pdf-файл) доступна по ссылке из списка в теме Тринадцатой партии Версия с минимальным оформлением доступна в старой теме из архива Если вы дочитали рассказ до конца, то, надеюсь, вы всё же оставите комментарий, это очень важный для меня рассказ, поэтому мне интересны ваши мнения.